– “Immigration and globalisation have broadened the definition of Finnish literature,” says Mehdi Ghasemi

Есть много примеров прекрасных произведений финской литературы. «Синухе, египтянин» (фин. Sinuhe egyptiläinen) Мики Валтари (Mika Waltari), «Сказки Долины муми-троллей» (шв. Det osynliga barnet och andra berattelser, фин. Näkymätön lapsi ja muita kertomuksia) и «Летняя книга» (шв. Sommarboken, фин. Kesäkirja) Туве Янссон (Tove Jansson) — лишь несколько примеров финских классических произведений, первоначально написанных по-фински или по-шведски, которые были переведены на множество других языков и стали широко известны. Однако наряду с авторами, пишущими на государственных языках, растет число писателей иностранного происхождения с мультикультурным прошлым, которые успешно бросают вызов традиционному определению понятия «финская литература».

Один из них — Мехди Гасеми (Mehdi Ghasemi), родившийся в Иране писатель и научный сотрудник Университета Турку и Университета Тампере, который живет в Финляндии с 2011 года. Сейчас, почти десять лет спустя, Гасеми пустил корни в Финляндии, и сегодня у него есть портфолио из пяти опубликованных научных книг, двадцати статей в рецензируемых научных журналах, четырех художественных произведений (плюс пятая книга в работе) и одной литературной антологии, где он выступил редактором и издателем.

Антология, которая была опубликована в конце 2019 года, представляет собой сборник кросс-культурных текстов под названием Opening Boundaries: Toward Finnish Heterolinational Literatures. В книге демонстрируется появление и рост новой гетерогенной, мультикультурной и многоязычной литературы в рамках финского литературного канона. Этот многоязычный труд состоит из литературных произведений двадцати четырех проживающих в Финляндии авторов-иммигрантов, корни которых — в шестнадцати разных странах. Тексты написаны на десяти языках, что делает книгу наиболее полной антологией авторов с иммигрантскими корнями в Финляндии из когда-либо изданных.

Еще более впечатляет, что несколько лет назад, после защиты докторской диссертации по литературе в Университете Турку, Гасеми решил для разнообразия писать художественные тексты. В результате он создал совершенно новый литературный жанр — noveramatry. Это сочетание романа (англ. novel), драмы (англ. drama) и поэзии (англ. poetry) в единой литературной форме. Литературная работа Гасеми уже была отмечена на высоком уровне в 2019 году: после выхода третьей художественной книги — Finnish Russian Border Blurred: A Noveramatry — автор получил поздравление от президента Финляндии Саули Ниинистё (Sauli Niinistö) и его супруги госпожи Йенни Хаукио (Jenni Haukio). В 2020 году Гасеми был удостоен награды Innovation Award от Innovation Services Университета Тампере.

Сегодня этот весьма плодовитый автор рассказывает нам о своих книгах, последних проектах и отношении к финской литературе.

Вы наиболее известны как создатель художественного литературного жанра, который вы назвали noveramatry. Как бы вы его описали?

Я считаю, что мы сейчас живем в гипергибридную эпоху, в рамках которой новые культуры и цвета, новые жанры и гены, а также новые пары «форма-содержание» создаются заново путем смешивания различных элементов, стилей, систем и дисциплин. Такие гипергибридные творения сегодня можно увидеть в промышленности, искусстве, архитектуре, музыке и других областях. Это позволяет нам одновременно наслаждаться несколькими парадигмами, цветами, вкусами, кухнями, стилями, системами и т. д. Основываясь на этом наблюдении, я создал понятие noveramatry, которое представляет собой сочетание романа, драмы и поэзии. В этом объединенном жанре я смешиваю в одном произведении повествовательные формы с драматическими и поэтическими и пытаюсь сделать их границы менее четкими.

Добавлю к этому, что не только жанр в моих книгах является гибридным. Фактически, разные персонажи, или, как я их иногда называю, «корректоры», те, кто хочет что-то исправить, происходят из разных эпох и областей, старых и новых, современных, отсюда и оттуда. И они делятся своим повествованием с читателями. Поскольку они принадлежат к географически разным места и историческим временам, они используют разные языки, диалекты и акценты, что усиливает языковую и культурную гибридность произведений.

Я также смешиваю слова и числа вместе с техникой точки и косой черты «слеш», чтобы мои творческие произведения были разными. Использование точки и косой черты помогает мне разделять слова и одновременно извлекать из одного слова несколько слов и значений. Чтобы избежать искусственности, я иногда намеренно в своих сочинениях использую орфографические и грамматические ошибки, особенно при создании персонажей с использованием языков, которые не являются их родными. Когда я пишу, я всегда спрашиваю себя: как персонаж, чей родной язык, например, не финский, мог бы говорить или писать по-фински без ошибок? Затем я пытаюсь представить и смоделировать, как персонаж может говорить на другом языке, даже если мой стиль письма будет неверно истолкован некоторыми читателями.

Чего бы вы, как весьма продуктивный и новаторский автор, хотели добиться?

Нобелевской премии по литературе! Это также тема моей пятой художественной книги M.animal and M.other: A Noveramatry. Честно говоря, я был бы вполне доволен финской литературной премией Finlandia-palkinto или литературной премией газеты Helsingin Sanomat (Helsingin Sanomien kirjallisuuspalkinto), но поскольку такие призы не присуждаются авторам-иммигрантам, как я, пишущим на других языках, кроме финского, я наконец решил задуматься о получении Нобелевской премии по литературе.

Печально, что, несмотря на наш потенциал, мы, авторы-иммигранты, не участвуем в некоторых конкурсах финских национальных литературных премий, главным образом, потому что мы не пишем по-фински. Еще печальнее то, что по той же причине нам не дают вступить в Союз писателей Финляндии (Suomen Kirjailijaliitto), и, соответственно, мы лишены некоторых прав и льгот, на которые имеют право наши финские коллеги. И, самое печальное, что это исключение повторяется в XXI веке в Финляндии, которая была предвестником нескольких великих позитивных изменений и достижений в мире, включая права женщин! Я всегда спрашиваю себя, почему же нет острой необходимости изменить эту тенденцию?

В рамках подготовки к защите докторской диссертации вы работали над проектом, сфокусированном на финской литературе и затрагивающем темы иммиграции и глобализации. Проект назывался «К более инклюзивной и всеобъемлющей финской литературе». Как этого можно было бы достичь?

В рамках этого проекта изучаются работы двух групп авторов: финнов в Северной Америке и авторов с иммигрантскими корнями в Финляндии. Их литературные произведения и перспективы представляют собой интересную платформу для сравнения сейчас, когда многие люди иммигрируют в Финляндию, а также в связи с тем, что около 400 тысяч финнов покинули свою родину на рубеже XIX–ХХ веков.

Я считаю, что такое сравнительное исследование с его популярными и научными программами может улучшить взаимопонимание между иммигрантами и финнами. Я также изо всех сил пытаюсь представить все эти произведения «под зонтиком» финской литературы.

Позвольте мне сказать важную вещь: иммиграция и глобализация расширили определение «произведение финской литературы», которое традиционно определялось как текст, написанный финном на финском языке в Финляндии для финнов. В результате эмиграции из Финляндии финские эмигранты и их второе и третье поколения писали и продолжают писать литературные произведения. Как и эти писатели, некоторые авторы-иммигранты в Финляндии также создали и продолжают создавать литературные произведения, посвященные финской культуре, обществу и истории.

Поэтому я утверждаю, что существование этих групп авторов и их многоязычные и мультикультурные работы могут бросить вызов традиционному определению финской литературы. С этой целью я предложил термин Finnish Heterolinational Literatures, чтобы привлечь внимание не к одной, а к множеству финских литератур и обратиться ко всем литературным произведениям, написанным в Финляндии или вне Финляндии финнами и авторами-иммигрантами в Финляндии и даже группами национальных меньшинств, включая шведоязычных финнов, саамов и других. Соответственно, я называю всех этих авторов «финскими гетерогенациональными авторами» (от гетерогенно-национальными, разнородно/разнонародно-национальными).

Что вам, писателю и постдокторанту университетов Турку и Тампере, помогает и что вас поддерживает?

Надежда! Это очень мощная сила, которая поддерживает меня, несмотря на все трудности. Постдокторантура — по сути, переходный период в жизни исследователей, а для тех, кто связан с гуманитарными науками, особенно для людей с иммигрантскими корнями, это все намного сложнее. Надеюсь, усердие и надежда помогут нам пройти через этот переходный период.

У вас есть любимое финское слово? И почему именно оно?

Основываясь на моем предыдущем ответе, я могу сказать, что, как и для многих финнов, sisu — одно из моих любимых слов.